Михаил Котюков высказал свою точку зрения на проведение ЕГЭ-2019, положении с онлайн-образованием, задачах развития городов и регионов а также о бюджетных местах на педагогические специальности
А. Соломин
– Михаил, здравствуйте! Сейчас самая горячая пора, потому что сдаются ЕГЭ. ЕГЭ-2019 – это для вас уже какая-то отлаженная технология или там есть что исправлять и есть на что пожаловаться родителям выпускников?
М. Котюков
– Все-таки будем говорить, что ЕГЭ – это рубеж между общим образованием и профессиональным образованием. Поэтому мы ждем в университетах – примерно через пару недель у нас будет запуск приемной кампании – ждем тех ребят, которые сейчас проходят эти испытания, очень важные испытания: сдают ЕГЭ. Нам важно, чтобы уровень подготовки абитуриентов повышался, потому что мы понимаем, что требования к высшему образованию постоянно увеличиваются. А это будет создавать более высокие требования и к результатам освоения школьных программ.
ЕГЭ – это рубеж между общим образованием и профессиональным образованием
– Поэтому это, конечно, зона постоянного развития, и здесь мы должны быть все вместе в постоянном контакте. Школа, университеты, собственно говоря, и родители должны понимать и школьники должны понимать, какие направления в перспективе будут получать какое развитие, какие компетенции будут необходимы для профессионального образования.
А. Соломин
– То есть сейчас говорить о том, что ЕГЭ каким-то образом делает шаг назад в сторону стандартной, традиционной системы, не приходится? Речь идет о том, что эта система будет работать.
М. Котюков
– Много обсуждений по разным направлениям идут. Вот, например, у нас новый ЕГЭ по китайскому языку. Система реагирует на запросы общества, и появляются новые формы испытаний, которые можно выбирать, которыми можно дальше пользоваться для поступления уже в университет и освоения профессиональных программ.
А. Соломин
– Мы сейчас говорим о поступлении в университеты. Это традиционная форма образования, с которой мы знакомы давно. Но сейчас большую популярность приобретают различные онлайн-курсы и онлайн-образование. У вас была секция, очень интересная, с моей точки зрения, очень интересная о столкновении этих двух сфер. Вы-то сами считаете, что онлайн-образование – это, как я прочитал в какой-то газете – «петля на шее традиционного образования»?
М. Котюков
– Я не готов согласиться с таким прямо категоричным утверждением. Это вызов, а, соответственно, это возможность. Именно об этом мы говорили на нашем круглом столе, на нашей панели. Все-таки онлайн-компонент для образовательной программы может существенно повысить качество этой образовательной программы.
Я не склонен верить в то, что онлайн полностью может заменить общение студента и преподавателя
– Я не склонен верить в то, что онлайн полностью может заменить общение студента и преподавателя. Онлайн может существенно дополнить и повысить качество этого общения. Если студент предварительно изучил онлайн материал, который есть, дальше пришел, чтобы проговорить, получить какую-то обратную связь, провести семинар – да, это всегда может дать только лучшее качество освоения материала и возможность для правильного потом использования полученных знаний.
А. Соломин
– Но, тем не менее, в западном случае это уже настоящие дипломы, это уже магистерские, если я не ошибаюсь, дипломы, то есть это полноценные образования, которые дешевле, чем образования традиционные. Вот здесь вы не видите угрозы для традиционных вузов?
М. Котюков
– Конечно, мы понимаем, что это большой вызов для всей системы профессионального образования, для традиционного уклада системы. И это нельзя игнорировать. Этот вызов, если на него не реагировать, он, действительно, превратиться в угрозу. Но если на него реагировать правильно, то он даст нам новые возможности повысить качество работы системы и доступность, что принципиально важно, лучших образовательных программ в различных университетах. То есть не надо ехать за хорошим образованием в Москву, не нужно ехать за границу. Его можно получить и в университете, который достаточно близко по месту, где живет тот, кто хочет учиться.
А. Соломин
– Но нужно ли тогда следить за состоянием кампусов – вот это тоже, знаете, часть традиционной системы?
М. Котюков
– Если мы все-таки предполагаем встречи – а я уверен, что по большинству программ невозможно исключить эти формы – встречи, обращение к технологическому оборудованию и так далее, – конечно, состояние инфраструктуры должно быть соответствующим.
Не надо ехать за хорошим образованием в Москву, не нужно ехать за границу
– И в этом смысле мы сегодня обсуждали как раз развитие глобальных преимуществ российского образования. Оно включает и развитие кампусов и развитие образовательных программ по содержанию и технологии реализации образовательных программ, в том числе, и онлайн-технологий. Это комплекс абсолютно связанных между собой вещей. И он будет, соответственно, вытягивать за собой и задачи развития городов и задачи развития регионов в целом, задачи развития университетов, всего, что с этим связано.
А. Соломин
– Это всё в рамах этого большого федерального проекта образования?
М. Котюков
– Это всё в рамках национальных проектов, которые сегодня мы реализуем. Это не только проект «Образование». Это проект «Наука», это проект «Цифровой экономики» и друге разные направления, которые задают технологические приоритеты, сквозные технологии и так далее.
А. Соломин
– Еще на этой сессии губернатор Пермского края поднял вопрос о очень разном состоянии вузов. Вузы первой, условно, десятки получают достаточно финансирование и чувствуют себя хорошо. Вузы первых двух сотен – с ними в реальности надо что-то делать, их спасать. Здесь какая работа проводится, что можно сделать?
М. Котюков
– Сегодня в России практически 800 университетов. 500 – государственной и федеральной формы собственности. Конечно, это все разные университеты. Есть университеты, которые уже сегодня получили международное признание. Их 48. Есть университеты, которые сегодня очень четко, хорошо встроены в развитие социально-экономической сферы своих регионов. Есть университеты, которые, конечно, какие-то позиции утратили.
– И здесь должна быть очень системная, комплексная работа и федеральных ведомств, потому что сегодня университетами управляют разные министерства и федеральные агентства. И задача, в общем, региона, на территории которого этот вуз работает. Потому что, в конечном счете, университет готовит кадры для экономики.
– И в значительной мере университет работает на предприятия, которые работают в этом же регионе. Поэтому здесь точно органы, власти субъекта не могут оставаться в стороне. И если уж говорить по практике той работы, которая есть, то первый прогноз определения бюджетного приема – те самые бюджетные места, которые всем известны – первое предложение делает субъект Российской Федерации. Он определяет профиль: какие специальности будут в перспективе востребованы в этом регионе, на какие направления нужно вести сегодня прием первокурсников.
А. Соломин
– А вы бы поддержали идею Решетникова о том, чтобы дать возможность регионам быть учредителями вузов?
М. Котюков
Повысить роль региона в управлении университетом – это то, чем мы занимаемся в практическом плане
– Тут нужно эту идею правильно воспринимать. Я не думаю, что передача вуза полностью на региональный бюджет будет являться панацеей. Университеты должны работать в единой экосистеме. И в этом смысле постоянная подпитка методологическая, научная и так далее – это целый комплекс таких решений.
– Но повысить роль региона в управлении университетом – это то, чем мы занимаемся в практическом плане. У нас во многих случаях наблюдательные советы университетов возглавляют главы регионов, в которых работают университеты.
– Мы активно через проект «Научно образовательных центров» будем развивать сотрудничество, взаимодействие университетов и с научными школами и с предприятиями, которые работают в регионе. И в общем-то не зря инициатором проекта «Научно образовательного центра» в соответствии с правительственным постановлением является фактически глава субъекта Российской Федерации, где университет и наука, экономика, предприятия сконцентрированы.
А. Соломин
– Недавно была нашумевшая кампания одной из сетей доставок еды, в которой использовался образ человека, работающего не по своей специальности. Он стал курьером. Там: «Вашу еду доставит журналист такой-то». И многие связывают это как раз с масштабными кризисом того, что люди не могут найти работу по своей специальности. Сделали ли неправильный выбор, когда поступали в университет или еще что-то. Вот, с вашей точки зрения, насколько это масштабный кризис? И что с этим делать, нужно ли с этим как-то бороться?
М. Котюков
– Это известный вопрос. Технологии меняются достаточно динамично. И с каждым годом этот темп все больше и больше нарастает. Образовательные программы в свою очередь достаточно долгосрочный инструмент. Минимум 4 года бакалавриат, еще 2 года магистратура и так далее. А за это время технологии могут меняться абсолютным образом на том рынке, на который изначально рассчитывал абитуриент или студент первого курса.
– Мы должны понимать, что университет сегодня для того и должен активно взаимодействовать с экономической, с индустриальными компаниями, чтобы быть в контексте преобразований, изменений, чтобы быть участником этого технологического развития и формировать свои образовательные программы так, чтобы, с одной стороны, давались фундаментальные базовые знания выпускнику университета – неважно, вы учили математику – она пригодится для решению любых задач, особенно в цифровых технологиях, – но и давал компетентностный подход, а именно возможность применения этих базовых знаний для решения различного спектра практических задач.
– Поэтому мы здесь должны работать вместе с руководителями университетов, вместе со студентами. В конечном счете, всё, что мы делаем, так или иначе, ориентировано на тех, кто учится, кто выбирает для себя это направления. Общаясь как раз со студентами, с ректорами, говорить о том, что очень важно для построения эффективной модели управления университетом, использовать формы студенческого самоуправления, которые могут подсказать, которые могут дать обратную связь.
Преподаватель в университете попадает под двукратную заработную плату по региону
– Но также важно обеспечить открытость университетов для индустриальных компаний, открытость университетов для органов исполнительной власти на местах, прозрачность работы университета и максимальную ориентацию на качество выпускника и его конкурентоспособность на рынке труда.
А. Соломин
– Вы сейчас упомянули, что за те годы, которые тратит студент на высшее образование, очень сильно меняется время, технологии, поступают совершенно новые установки. Система-то успевает перестроиться?
М. Котюков
– Система должна успевать перестроится. Поэтому и есть университеты, которые успевают, и они во многом являются соавторами этих технологических решений, потому что они всегда в актуальной повестке, а есть те, кто в силу каких-то причин в этих процессах не участвуют. Вот здесь тогда ситуация, соответственно, хуже выглядит.
– Поэтому мы и работаем в рамках нацпроекта с вопросом глобальных университетов, встроенных в глобальную повестку с вопросами исследовательских опорных университетов, для которых есть базовые отрасли, базовые регионы. И они развиваются вместе с этими регионами. Но должны занимать ключевую роль, повторюсь, в вопросах технологического развития тех отраслей, тех регионов, в которых они фокусируются.
А. Соломин
– Если говорить о преподавательском составе, то, с вашей точки зрения, сегодня здесь система работает? Она мобильная? Эти люди, которые приходят преподавать, они современные люди, они не закостенелые люди в какой-то старой оболочке своей? Могут ли они сами дообразовываться? Как это выглядит, с вашей точки зрения?
М. Котюков
– У нас, конечно, разные люди. Я говорил, у нас 800 университетов. Очень большое количество преподавателей. И, конечно, все люди разные. Другое дело, что сама система жизнедеятельности университетов должна мотивировать преподавателя постоянно совершенствовать свои навыки. Это касаться может и содержания образовательной программы и методов реализации построения эффективных коммуникаций с аудиторией. И ребята студенты сегодня такой запрос сформулировали явно: «Мы ожидаем общения с преподавателями, профессорами, что называется, на более доброжелательных, комфортных, партнерских условиях. И в этом смысле это тоже вызов.
А. Соломин
– Некоторое время назад преподаватели жаловались, что если школьные учителя попадают под эту программу доведения зарплат до средней по региону, то вузовские специалисты под нее не попадали. И видели эту большую разницу между доходами учителя школьного и преподавателя университета…
М. Котюков
– Преподаватель в университете попадает под двукратную заработную плату по региону в отличие от школьного учителя.
А. Соломин
– Это сегодня?
М. Котюков
– Нет, это было изначально с 12-го года. Именно такие ориентиры были установлены. И я могу сказать, что по тем данным, которыми мы сегодня располагаем, эта задача в целом по субъектам Российской Федерации выполнена. Дальше наша задача – это экономно развивать, ни в коем случае этот проект не может быть забыт. Другое дело, что есть объективный запрос на постоянное совершенствование системы мотиваций уже внутри университета, потому что понятно, что 200% не у каждого, 200% в среднем по региону. А дальше уже зависит от успешности работы каждого специалиста У кого-то может быть и больше, а у кого-то может быть и меньше.
Сегодня самое большое количество бюджетных мест выделено на педагогические специальности
А. Соломин
– Давайте вернемся к студентам. Когда я поступал в университет, была такая общая практика, что большинство людей шли на экономиста или юриста. И говорили, что это будет большой проблемой в будущем, потому что их будет огромное количество на рынке, работу они не найдут. Сегодня эта популярность двух направлений, она осталась такой же, это сильно не поменялось?
М. Котюков
– Сегодня самое большое количество бюджетных мест выделено на педагогические специальности. Каждый 10-й, поступающий на бюджетные места, будет поступать на эти специальности. Доля экономистов существенно ниже. Поэтому, конечно, образование всё больше и больше будет соответствовать профилю рынка труда.
А. Соломин
– А не остается такой проблемы, что люди идут в вуз только за дипломом, только за корочкой или косят от армии, условно, таким образом?
М. Котюков
– Я думаю, что в значительной мере эта проблема была решена за счет системной работы по освобождению образовательного рынка от таких псевдоуниверситетов. И в этом смысле сейчас мы считаем, что эти успехи нужно закрепить обязательно, что должны работать те организации, которые реализуют только качественные образовательные программы, которые, действительно, дают необходимый уровень компетенций, необходимы уровень знаний и возможность реализации этих знаний на рынке труда.
А. Соломин
– Если говорить о программах по целевому набору студентов, когда, если я правильно понимаю, студент идут учиться, уже понимаю, где он будет работать…
М. Котюков
– Целевое обучение.
А. Соломин
– Да. Насколько это сейчас прогрессивная история, эффективная ли это история?
М. Котюков
– Мы связываем большие надежды с тем, что этот механизм целевого обучения, он претерпел изменения с 1 января текущего года. Изменились требования, изменился уровень ответственности и повышены серьезно обязательства по трудоустройству выпускников, которые прошли обучение, имея такой договор целевого обучения.
А. Соломин
– О чьих обязательствах идет речь?
М. Котюков
– Обязательства встречные и обязательство выпускника выйти на то место, которое прописано в этом договоре и отработать там не менее 3 лет, и обязательства работодателя предоставить это рабочее место и трудоустроить выпускника на это рабочее место. Если это обязательство не выполняется, там включаются штрафные санкции, которые связаны и со стоимость обучения и со стоимостью социальных гарантий, которые дополнительно предоставлялись студенту в процессе этого обучения.
А. Соломин
– С вашей точки зрения, по вашему личному ощущению, вашей личной философии все-таки страна должна идти по пути к платному образованию или максимально расширять зону бюджетного, бесплатного образования?
М. Котюков
– У нас законодательно установлен тот объем государственных гарантий, которые обеспечивает федеральный бюджет. И эти нормы сейчас не пересматриваются. Другое дело, что запрос на программы дополнительного образования от работающих граждан в силу, как мы уже говорили, более интенсивного уровня темпов развития технологий, конечно, будет нарастать.
– И здесь в целом система образования – это касается и традиционной университетской системы и тех организаций, которые сегодня успешно функционируют на рынке программ допобразования – конечно, будет эта сфера расширяться. Набор тех компетенций, которые востребованы людьми, он будет меняться вслед за изменением технологического уклада.
48 российских вузов сегодня имеют международное признание
– Здесь для меня важно, чтобы университеты не упустили возможность развивать свои образовательные программы, и важно, чтобы те программы, которые будут доступны для слушателей, чтобы они были качественными, чтобы действительно давали прирост тех самых компетенций и прирост капитализации человека на рынке труда.
А. Соломин
– Один из самых часто задаваемых вопросов, связанный с утечкой мозгов. Сегодня с доступностью онлайн-образования от известнейших университетов у людей в России еще больше шансов получить иностранное образование и уже на этом этапе связать свою судьбу, возможно, с какой-то другой страной. Как вы к этому относитесь, и есть ли реально какие-то шансы сегодня это направление изменить?
М. Котюков
– Шансы есть. Самое главное – это конкурентное развитие наших образовательных программ и наших университетов и наших университетов. И сегодня у нас уже есть определенные успехи. Я уже говорил – 48 российских вузов сегодня имеют международное признание. Многие образовательные программы входят в 100 лучших в мире по своему направлению. Есть те программы, которые в первой «двадцатке» мировых. И в этом смысле не нужно ехать куда-то далеко за границу, чтобы получить доступ к такой образовательной программе.
– Другое дело, что мы говорим об увеличении иностранных студентов, которые приезжают учиться в Россию. И это неминуемо приведет к тому, что статистические показатели, которые интерпретируются как утечка мозгов, а именно выезд за пределы страны людей, получивших образование, будет, конечно, меняться, и будет увеличиваться. Но нужно смотреть внимательно, что за этими цифрами стоит. Люди, которые, как правило, если статистику анализируем более детально – приехал человек, получил образование и вернулся к месту, откуда он приехал. Да, это дает увеличение, казалось бы, оттока, но это дает увеличение притока тех, кто едет учиться в России.
– Если говорить по существу, это, с одной стороны, экспорт нашего образования, и чем больше студентов приехали учиться в Россию, тем лучше российское образование. Потому что студенты приехали и заплатили за это обучение – это первое. Второй момент, он также важный. Это то, что сегодня в Россию всё больше возвращается тех, кто раньше уезжал. У нас много программ, которые ориентированы именно на это, программ проведения исследований в России, программ, собственно говоря, тех же самых наших ведущих университетов, которые получили признание.
– И мы рассчитываем, что содержательно, конечно, развитие именно экспорта образования, развитие наших научных возможностей будет позволять усиление российского образовательного потенциала и в образовательной сфере и в исследовательской сфере, и в инженерной сфере.
А. Соломин
– Спасибо большое!
М. Котюков
– Спасибо большое!